штерн с утра сказал, что пугает не пожар, а осознание конечности бытия. я ответил ему, что пугает осознание собственного бессилия. эпохи сгорают у тебя на глазах - и ты буквально ничего не можешь с этим поделать.
бессилие и беспомощность - вот что объединило нас всех куда надёжней любой речёвки.
но он стоит. и ничего не кончилось.
даже восстановленный он стоил бы, наверное, всего, потому что башни стоят над городом как рок. как судьба. как вечность. как напоминание о той самой конечности бытия, о том, что мы все уйдём. а башни - останутся. безумная и жестокая жизнь перемолет нас и бросит к их подножию.
но он стоит. он много всего пережил, ему часто везло с людьми - и в этот раз повезло особенно.
и, может, прелесть новой эпохи в том, что в ней сможет устоять не только собор.