Имя ему генерила Тас, оно даже было, простое и ломкое, очень подходящее для него, и, разумеется, им и мной благополучно забытое.
Но сколько всего было в том, как он смотрел на Эрейниона...
Здесь и радость, что он вырос, и гордость за то, каким он вырос, и отеческое тепло - так он мог бы смотреть на сына, случись у него сын, - и болезненное понимание, что этот мальчик станет королём, а короли нолдор не заканчивают хорошо; и снова гордость пополам с уверенностью, что из него получится хороший правитель. И, внезапно, тоска по уходящей эпохе, горечь от того, что мир становится тише и глуше, что все его беды воспринимаются как отголоски прежних бед.
Эта тоска звучит лейтмотивом, на самом-то деле, здесь он удивительно похож на Лосвен времён Третьей эпохи. Но сейчас у Лосвен ещё остаются клятва и камень (и четверо из семи братьев), ей просто некогда всё это замечать. Он, в силу своего характера, раньше и чаще остаётся в одиночестве. К этому моменту - в последний раз.
Если я однажды соберу на него плейлист, первым будет т.н. "осенний вальс".
Мягкая, немного печальная мелодия, "не слушай меня, Эрейнион, я устал и оттого злословлю", и бесконечное тепло. Так золотые листья кружатся, оседая на земли Лориена, когда Линквелоссэ смотрит на него с другой стороны реки. Так волны бьются о серые камни причала, и с ними накатывает осознание, что Эрейнион стал старше, и мир стал старше, и пришла пора уходить. Так он в последний раз оглянется на Линдон перед Войной Гнева, чтобы уплывая смотреть вперёд и только вперёд.
Как красива будет осень Арды! И какое счастье, что он никогда её не увидит.